ГЛАВА I Любовь мужчины к женщине. Сексуальная жизнь в Древней Греции

Как выйти замуж за грека…

Сегодня постараемся разобраться, как найти путь к сердцу греков – этих эмоциональных и харизматичных мужчин с завораживающим голосом и телом античного бога.

• Греки обожают флиртовать. Иногда складывается впечатление, что красивую девушку они чувствуют спинным мозгом. Так что не удивляйся, если он выскочит откуда ни возьмись и начнет заваливать тебя комплиментами. Главное – сразу не потерять голову. Греки – самые настоящие завоеватели, им жизненно необходимо совершать сумасшедшие поступки.
• Кстати, если твой грек от тебя без ума – это, к сожалению, не значит, что он не женат… Греция – страна жаркая, кольца мужчины чаще всего не носят (только по праздникам). К тому же они считают, что проявлять внимание к привлекательной женщине – это нормально. И часто перегибают палку. Так что будь осторожна! Если наткнешься на его жену – мало не покажется…
• Возможно, всему виной то, что греки часто женятся на девушках, в которых не влюблены. В греческих семьях со старомодными понятиями именно родители выбирают мужчине избранницу (причем это может быть как его одноклассница, так и женщина намного старше его).

• Но даже в современных семьях предпочтение отдается, скорее, давно знакомым барышням. Так что ты должна очень сильно понравиться его родителям, чтобы они приняли тебя в свой священный клан.
• Кстати, знакомство состоится быстро. Грек не привык ждать. Чуть ли не при первой встрече он готов взять в охапку все твои вещи и отвезти куда-нибудь на Корфу, пообещав рай на земле. Не торопись пускаться во все тяжкие! Самое интересное еще впереди…
• У греков очень крепкие семейные и дружеские узы. Их авторитет – это родственники. Поэтому после того, как ты познакомилась с его родителями, тебе предстоит знакомство еще как минимум с десятком сестер, братьев, дядей и тетушек. Готовься к тому, что все они будут очень внимательно рассматривать тебя и задавать массу вопросов!

• Запомни, в любом возрасте для своих родителей он навсегда останется мальчишкой, которого можно расцеловать при встрече и потрепать за щечки. Именно поэтому мужчины-греки чаще всего женятся только после 30 лет.

• Но есть один феномен. Твой мужчина может обожать свою маму, быть нежным и пушистым, но одновременно – и настоящим тираном. Грекам всегда нужно доминировать, быть в семье самыми главными и требовать к себе много внимания. Поэтому, если ты как-то не так на него посмотрела или лишний раз забыла признаться в любви, он будет негодовать!

• Конечно, греки ну очень ревнивы! Сами позволяют себе засматриваться на женщин, но пристально следят за тем, как ты ведешь себя по отношению к другим мужчинам. Он абсолютно уверен, что должен быть самым лучшим для тебя. Поэтому разговоры о друзьях-мужчинах лучше с ним не затевать…
• Но в этом есть и плюс. Греки очень эмоциональны, ничего не могут держать в себе. И если он без памяти влюблен в тебя, ты узнаешь об этом очень скоро. И ради тебя он свернет горы!
• Эмоциональность накладывает отпечаток и на другие его качества. Мужчина-грек – натура очень увлекающаяся. Его легко заинтересовать и зацепить чем-то. Но он так же легко и быстро может остыть. Причем это касается как отношений, так и работы.

• С другой стороны, они никогда не сидят без дела и денег и всегда активны. Он будет звать тебя на разные мероприятия и придумывать что-то интересное. Но для грека важно получать отдачу, поэтому не взумай говорить, что ты устала, и отказываться.
• Греков окружает аура сексуальности. Этими своими флюидами он может запросто тебя заразить уже при первой встрече. Так как ему все нравится держать под контролем, ты можешь просто расслабиться и получать удовольствие. С его помощью ты можешь узнать о себе много нового…
• Но будь готова к тому, что твой мужчина может обладать повышенной волосатостью. Хотя считается, что чем больше растительности на теле мужчины, тем в нем больше страсти…
• По натуре он романтик. Только вот цветов у них дарить не принято, зато серенады под окном и долгие прогулки тебе точно обеспечены.
• Греки любят универсальных женщин: ты должна уметь и готовить, и танцевать, и петь (это важно!), и нырять с аквалангом, и заранее знать обо всех его желаниях. В каком-то смысле грек ищет девушку, которая будет похожа на его маму. Ему важно чувствовать, что в нем нуждаются и что о нем заботятся.
• Если ты против алкоголя, его семья точно насторожится. Греки всегда много пьют вина и едят, потом танцуют, поют и снова пьют и едят… Часто они не соблюдают никакого чувства меры. Твой избранник может перещеголять всех твоих сумасшедших друзей в любви к громкому празднику. А праздники, поверь, он будет закатывать очень часто… Угадай, кто будет готовить?

• Имей в виду, что ваш бюджет будет делиться на двоих. Он умеет экономить. Однако есть и другая сторона медали – деньги на развлечения всегда будут. Если грек не может накрыть на стол так, чтобы он ломился, – это настоящая трагедия.
• В ваших отношениях точно не будет полумер. Греки не терпят покоя. Для них важно постоянно испытывать новые эмоции. Так что если ругаться, то с криками и битьем посуды (он даже может выпроводить тебя из дома!), а если мириться – то… бедные ваши соседи…
• Он будет обожать ваших детей. И носить тебя на руках. Учти, грек запросит минимум троих. И это никак не зависит от наличия или отсутствия жилья и финансов. Ради семьи он способен на многое.

Афинские Новости просят вашей поддержки!

Уважаемые читатели, до начала военных действий в Украине наше издание существовало в основном за счет рекламы, в основном от Google. Однако из-за войны в Украине и санкций, введенных против России, Google отключил монетизацию для пользователей из РФ, в результате чего мы потеряли более 50% доходов, что поставило нас в довольно сложную ситуацию.

Просим по возможности пожертвовать нашему изданию любую посильную для вас сумму .

Для этого мы создали специальный аккаунт в PayPal.

Оплатить подписку можно по QR code:

Или нажав на эту кнопку:

Для жителей РФ , где недоступен PAYPAL мы предлагаем оформить оплату через Юмани (можно пополнить через Сбербанк / любые карты РФ / Счет телефона Билайн, МТС, Tele2)

Также вы можете перевести свои пожертвования на наши банковские счета указанием в назначении платежа «Οικονομική βοήθεια»(Financial help)

• Eurobank: — 0026.0200.430106055945 (IBAN GR3802602000000430106055945 SWIFT EFGBGRAA)
• Εθνική Τράπεζα της Ελλάδος-155677059-24 (IBAN GR6701101550000015567705924 swift trapesas bic ethngraa)
• Τράπεζα Πειραιώς — 5126-035164-032 (IBAN GR8201721260005126035164032 PIRBGRAA)

Учитывая, что греческие банки берут комиссию в размере 3,5 евро, за перевод с других банков, пожалуйста не перечисляйте из других банков сумму меньше 3,5 евро, иначе она пойдет в минус.

ГЛАВА I Любовь мужчины к женщине

В НАСТОЯЩЕЙ ГЛАВЕ речь пойдет о нормальном половом общении, т.е. общении между мужчиной и женщиной; другие виды сексуального поведения будут рассмотрены в последующих главах. Мы уже достаточно подробно рассмотрели те составляющие греческой половой жизни, которые касаются души, поэтому здесь нам остается описать ее физическую, или чисто чувственную, сторону. Вспомним, что по античным представлениям и, в частности, по мнению греков, любовь, или ее физическая сторона, являлась недугом, более или менее острой формой безумия. Говоря о любви как о недуге, греки имели в виду в первую очередь то, что любовь, или чувственное эротическое влечение, возникает вследствие нарушения здорового равновесия тела и разума, так что под натиском полового вожделения разум теряет свою власть над телом; выражение «безумие» следует понимать в том смысле, что половое влечение само по себе может объясняться лишь временным помрачением рассудка. Довольно любопытно, что современная сексология для объяснения сексуальных явлений выдвигает гипотезу существования мужской и женской субстанции, или химических веществ, вырабатываемых телом и имеющих токсическое действие, способствующее временному ослаблению умственных способностей.

Великий философ Гартманн (Philosophic des Unbevtussten, Berlin, 1869, S. 583), как Шопенгауэр до него (Die Welt als Wille und Vorstellung, 18593, II, S. 586), разделяет это воззрение и выводит из него логичное, на первый взгляд, заключение: «Любовь приносит больше боли, чем удовольствия. Удовольствие лишь иллюзорно. Не будь любовь фатальным половым импульсом, рассудку следовало бы заставить нас избегать любви, — а потому лучшим выходом была бы кастрация». Я называю это заключение логичным лишь на первый взгляд потому, что Гартманн не знал или забыл о том, что кастрация никоим образом не избавляет от полового влечения. Греки об этом отлично знати: прекрасным подтверждением тому служит рассказ Филострата (ed. Kayser, Leipzig, Teubner, I, p. 38) о евнухе, пытавшемся соблазнить обитательницу гарема, и множество аналогичных свидетельств. О значении кастрации в греческой культуре мы будем говорить ниже; здесь она упоминается лишь для того, чтобы показать, что греки знали: нож не является лекарством от любви. Если Феокрит («Идиллии», xi, 1 ел. и 21) начинает свое знаменитое стихотворение, в котором он сочувствует любовным страданиям своего друга, милетского врача Никия, словами: «Против любви никакого нет, Никий, на свете лекарства;// Нет ни в присыпках, ни в мазях, поверь мне, ни малого прока.// В силах одни Пиериды помочь; но это леченье, // Людям хотя и приятно, найти его — труд не из легких» [перевод M. Е. Грабарь-Пассек], то этим доказывается, что единственное настоящее лекарство от любви грекам было известно; таким лекарством являлось и является осознанное отвлечение внимания посредством каких-нибудь напряженных занятий — будь то тяжелый труд, как советует простой рыбак в другой идиллии Феокрита, или, как предлагает в только что приведенном отрывке сам Феокрит, сосредоточение на поэзии, т.е. на некоторой умственной деятельности вообще[101].

Однако греки — эти мудрые врачеватели души — знали не только лекарство от болезни любви, но и пути, которыми этот душевный яд проникает в человека и утверждается в нем.

Вратами, через которые входит носитель любовного недуга, bacillus eroticus, являлись, по их мнению, глаза. «Необоримы, — говорит Софокл («Антигона», 795), — колдовские чары очей младой девы, ибо в них богиня Афродита ведет свои не знающие поражения игры». У Еврипида («Ипполит», 525) говорится, что «Эрос источает страсть из глаз, пробуждая сладостное упоение в душах тех, кого желает покорить», а Пиндар начинает Восьмую Немейскую оду словами: «Царственная Юность, вестница Афродиты, восседающая в очах юношей и дев. » Эсхил говорит о «нежной стреле любви, сияющей из очей, сокрушающем сердце венце телесных чар» и о «колдовской стреле девичьих очей».

Наконец, Ахилл Татий говорит: «Красота ранит больнее стрелы и проникает через глаза в душу, ибо глаза — это путь для ран любви».

Покрывающиеся милым румянцем стыда девичьи щеки, по словам Софокла («Антигона», 783), пробуждают в мужчине любовь: «Эрос разбил свой стан на нежных щеках девы»; или, как говорит Фриних (фрагм. 8, у Афинея, xiii, 603e):«Ha ее пурпурно-красных щечках пылает огонь любви». Когда же, по словам Симонида (фрагм. 72, у Афинея, xiii, 604b), «голос слетает с пурпурных уст» девушки, — любовник окончательно покорен, а после того, как «. убеждающий сладко Эрот и Киприда, рожденная морем, //Золотую тоску в наши груди вдохнет и расплавит желанием члены, //И упругую силу мужам подарит и протянет их руки к объятьям» (Аристофан, «Лисистрата», 551), сопротивление становится невозможным, и любовники готовятся приступить к «нежным делам любви»[102]. Губы прижимаются к губам, любовники долго пребывают в нежных объятиях, их уста полуоткрыты, а языки ласкают друг друга[103], в то время как руки юноши сжимают девичьи груди и сладострастно ласкают эти тяжелеющие яблоки; поцелуи сопровождаются нежным покусыванием, особенно плеч и грудей, с которых совлекла одежды пламенная рука юноши. Задолго до этого он распустил ее девичий пояс; теперь он увлекает свою прекрасную добычу на убранное цветами ложе и после бесчисленных взаимных ласк и нежных словечек совершает жертвоприношение любви.

Все упомянутые здесь фазы любовной игры, число которых можно было бы значительно умножить, заимствованы из античных произведений, указанных в сноске. Конечно, описание любовной игры дано нами в обобщенной форме; в действительности перечисленные фазы чувственной любви также и у греков сменялись в определенной последовательности и были, разумеется, неисчерпаемы в своих формах.

Среди поцелуев особой популярностью пользовался так называемый «поцелуй-с-ручкой» . ; см. Эвник, CAP, I, 781, из Поллукса, х, 100; см. также Плутарх, Moralia, 38с). В комедии Эвника встречались слова: «Возьми меня за уши и подари поцелуй-с-ручкой». Как название, так и сам тип поцелуя принадлежали первоначально к реалиям детской жизни: ребенка брали за оба уха и целовали, причем ребенок в это время должен был держать своими ручками целующего за уши.

Столь же популярной формой ласки был поцелуй в плечо или грудь, что подтверждается тьмой отрывков из стихотворений «Антологии» и элегий.

Античные литература и искусство развили подлинный культ женской груди. Наилучшим образом иллюстрирует энтузиазм греков по отношению к красоте женской груди знаменитая история о Фрине и ее защитнике Гипериде (Афиней, xiii, 590е); Фрина обвинялась в совершении тягчайшего преступления; собравшиеся судьи уже склонялись к тому, чтобы осудить прекрасную преступницу. Тогда Гиперид распахнул ее платье и открыл взорам блистающую красоту ее груди, и чувство красоты заставило судей отказаться от мысли осудить обладательницу таких прелестей. Более восторженного прославления женской груди трудно даже вообразить. Можно вспомнить и приведенную выше историю о Менелае, который при виде обнаженных грудей Елены забыл о ее измене и простил изменницу. Мужское любование этими прелестями отражено также в произведениях греческой литературы и искусства. Тому, кто вознамерился бы собрать все отрывки, в которых воздается должное красоте груди, пришлось бы написать целую книгу. Из бесчисленного множества отрывков приведем лишь некоторые. H они называет «яблочки» женской груди «дротиками любви». У того же автора мы читаем о том, как любовник «сжимает тяжелеющий шар налитой груди», или о том, как Дионис «приближает любящую руку к груди стоящей перед ним девы и как бы случайно касается выступающей округлости ее платья; когда он чувствует ее тяжелые груди, рука бога, сходящего от женщин с ума, начинает трепетать». В другом месте той же поэмы: «Как награду держал я в руке два яблока — двойной плод, выросший на одном стволе». У Феокрита девушка спрашивает: «Что делаешь ты, сатир, почему трогаешь мою грудь?», и Дафнис отвечает: «Пробую твои поспевшие яблочки». Аристофан: «Как прекрасна твоя округлая грудь!»[104].

Сцена раздевания и робкого сопротивления девушки изображена в следующем отрывке из Овидия (Amores, i, 5, 13: ср. ш, 14, 21 и Ars, i, 665):

Подарок со смыслом: зачем мужчины Древней Греции подносили красивым юношам зайчиков и петухов

Древнегреческие мужчины ухаживали за юными мальчиками и выстраивали с ними любовные отношения. Греки дарили возлюбленным юношам подарки — чаще всего это были живые звери или их мертвые тушки. Эта практика фиксируется на многочисленных вазах и выглядит всегда примерно одинаково — вот только видов подносимых животных было не счесть. Как мужчины выбирали животное в подарок? Была ли разница между петухом, зайцем и гепардом? И что эти животные символизировали? Об этом — в материале историка Сергея Зотова.

Гомосексуальное образование

В Древней Греции существовала самая необычная модель образования из всех известных нам. Она называлась пайдейя (буквально «воспитание мальчиков»). Взрослый мужчина, никак не связанный родственными связями с юношей, должен был учить его арете , то есть добродетели, в том числе воинской. Обычно семьи отдавали юношу на обучение наставнику в двенадцать лет, в том же возрасте, когда девушек готовили к замужеству. Наставник обозначался словом эраст , а ученик — эромен .

Эраст нес ответственность за образование и поступки своего подопечного и мог быть даже наказан за проступки эромена.

Однако помимо этих чисто педагогических отношений были и эротические: преподаватель-эраст обязан был дарить своему эромену подарки и ухаживать за ним. В обмен на помощь в образовании эромен должен был оказывать своему эрасту эротические услуги. Некоторые историки, опираясь на иконографию, в которой межбедренный секс встречается чаще анального, предполагают, что в Греции проникающий секс между мужчинами был строго запрещен, но другие исследователи, наоборот, считают, что в архаический период символически арете и познания в войне и охоте передавались от взрослого мужчины-наставника через его сперму, в которой греки видели субстанцию мудрости, происходящую из мозга. Томас Хаббард и Джеймс Дэвидсон, более современные историки, пишут, что между двумя типами сексуального акта не было никакого морального различия и практиковалось и то и другое. Многочисленные сцены мужской любви зафиксированы в вазописных источниках.

При этом отношения наставника и ученика даже нельзя назвать гомосексуальными в сегодняшнем смысле — греки видели в молодых мальчиках скорее отдельный, третий пол.

Частотным видом сексуального контакта между эрастом и эроменом считались всевозможные ласки, которые подробно отражены в вазописном материале. Именно благодаря визуальным источникам мы можем установить, что для взрослых греческих мужчин бедра безбородых юношей являлись одной из самых эротически привлекательных частей тела.

Древнегреческая калокагатия (сочетание красоты тела и ума) для юноши была напрямую связана не только с душевными качествами, но и с толщиной бедер (чем больше — тем лучше), величиной пениса (чем меньше — тем лучше) и зада (крупный зад считался знаком целомудрия эромена).

Педерастия играла важную роль в воинских сообществах: некоторые из них — к примеру, знаменитые триста фиванцев — целиком состояли из гомосексуальных пар (правда, мальчиков среди них уже не было и разница в возрасте была не такой драматической) и оттого считались особенно доблестными и храбрыми.

Роль эраста была амбивалентной. С одной стороны, он должен был выступать в роли образца для подражания, альтруистического и высокоморального человека. Это обязывало эраста связывать себя с выбранным мальчиком (только одним!) духовной связью, чтобы приучить его к благодетельной жизни согласно платоновской теории эроса, и в этой роли дарить мальчику в важнейшие годы его развития животных (помимо всего прочего) — для укрепления как физических, так и моральных качеств.

С другой стороны, с позиции любовника у эраста был совершенно эгоистичный и неблагонравный в глазах общества умысел — сексуально удовлетворить себя. Или, как говорил Платон, с помощью любви к мальчикам продвинуться в собственном совершенстве. Стало быть, эрасты использовали эроменов для достижения высочайшего духовного и умственного познания через эротический экстаз.

Положение эрастов, которые хотели и сделать что-то полезное для общества, и одновременно удовлетворить свои личные потребности, слишком парадоксально и конфликтно. Как же греки справлялись с этой ситуацией?

Подарки-животные как эротические метафоры

Ритуал ухаживания эраста за эроменом был позднее адаптирован для ухаживаний взрослого мужчины за гетерой (проституткой) или статусной женщиной. Сперва мальчику преподносили цветы или венок, а уже затем дарили подарки посерьезнее — в основном животных. Эромен не сразу соглашался на любовь с эрастом — поначалу он старался равнодушно отвергать партнера (ведь тех, кто так не делал, могли счесть продажными юношами). Его расположение к эрасту могло быть показано через едва заметные сегодняшнему взгляду символы — к примеру, спущенный капюшон означал готовность к близости, полуспущенный — неуверенность, а надетый — отказ.

Немецкая исследовательница Гундель Кох-Харнак в книге «Педерастия и подарки-животные» рассматривает основные виды подарков эромену. Это могли быть мертвые или живые звери: петухи, зайцы, лисы, олени или даже гепарды. Кох-Харнак анализирует взаимодействие концепции эроса с охотничьей семантикой, отчетливо выражающей агонистическую идею.

Зверь, на которого охотятся (к примеру, заяц), мог выступать метафорой эромена, которого эраст символически ловит на «любовной охоте».

С другой стороны, передаваемые в дар животные имели и определенный воспитательный смысл, отсылающий к ожидаемым от эромена охотничьим умениям:

«Мужчины дарили подарки мальчикам с определенным умыслом, а именно чтобы юноши становились мужественнее за занятиями охотой, спортом и играми, которые должны были воспитать их гражданами, способными защищать свое государство, какими уже стали сами эрасты».

Ухаживание эрастов за эроменами в иконографии почти всегда показывали с помощью символов. Именно эротические символы в древнегреческом искусстве являются самыми используемыми. Таким образом, эротическая символика могла переноситься на животных, а именно — на подарки. Скованное, пойманное на охоте животное отождествлялось с ритуалом ухаживания-преследования у любовной пары. Но, возможно, такие изображения также показывали и амбивалентную сущность эраста — с одной стороны, наставника, подносящего животное мальчику с воспитательной целью, а с другой — охотника на сердца, который показывает своим подарком мальчику его самого в роли беззащитного зайчика или петуха.

Сегодня ученые исследуют эти ритуалы ухаживания в основном с помощью текстов и изображений, которые остались в вазописи. Вазописные изображения в первую очередь представлены на внешней или внутренней стороне киликов (неглубоких чаш для питья вина). Килики изготавливались для личного использования на пирах — симпосиях и поэтому выполняли публичную функцию, переходя на симпосии из рук в руки. Изображения на них и их интерпретация участниками пира, очевидно, служили катализатором беседы. Древнегреческий писатель III–II века до нашей эры Афиней, цитируя Персея Китийского, выражает это следующим образом:

«Мужчинам подобает находить в своей чаше нечто имеющее отношение к любви, говорит Персей, так как мы расположены к ней во время пира».

Педерастические сцены, часто встречающиеся на киликах, делают цитату Афинея понятнее. Но почему тогда на этих сосудах так часто встречаются военные мотивы? Сегодняшнее непонимание их связи с эротической темой служит доказательством несоответствия нашего и греческого понимания эроса. Античному зрителю было проще установить отношение одной, неэротической военной сцены на внутренней стороне сосуда с другой — эротической, фигурирующей на внешней поверхности.

Эти темы были связаны по аналогии — ведь солдатами часто были любовные пары, а битва в постели в литературе часто сравнивалась с настоящей военной схваткой.

Такими же эротическими символами могли выступать и подарки-животные. Ниже мы рассмотрим самые распространенные из них и попытаемся разобраться, что именно они означали.

Заяц

Мертвый заяц изображался в вазописи, красно- и чернофигурной, так: безжизненно висящая голова, уши вяло спадают вниз, задние лапы расслаблены. Охотник то держит зайца за передние лапы, то закрепляет его на палке вместе с другими животными, вешает на дереве, перекидывает через плечо, подвешивает к колонне храма. Появляется заяц то при отправлении на войну одного или нескольких воинов, то в сцене военных сборов, на собрании богов или мужей, среди смешанных групп и в группах педерастов. На знаменитой луврской котиле (чаше для питья с низкой ножкой) 550 года до нашей эры изображено множество сцен подношения взрослыми мужчинами подарков-животных женщинам и эроменам. Среди этого визуального перечисления есть и сцена дарения эромену мертвого зайца (хотя чаще им дарили не мертвых, а живых зайцев).

Зачем же вообще дарили зайцев — живых или мертвых? Скорее всего, они были показательными подарками, которые демонстрировали охотничьи доблести дарителя. Одновременно они должны были намекать избранному мальчику: сделай так же, как я. Мальчик мотал на ус и следовал совету.

К примеру, в изображении на амфоре (вазе для хранения жидкости) из Лувра юноша движением кисти указывает на убитого зайца, коего он держит в правой руке, с надеждой смотря на старика, закутанного в плащ. Этот мужчина — не его эраст, скорее, эрастом является обнаженный мужчина с собакой, стоящий за стариком: это он когда-то сопровождал юношу на охоту и наставлял его, а теперь выказывает свое одобрение охотничьим успехам юного эромена.

Мы хорошо понимаем первый, дидактический смысл подобных изображений. Однако мертвые зайцы были не только символом — в реальности или в вазописных изображениях, — но и продовольствием, и даже использовались в качестве денег. Так что не стоит забывать, что любой подарок-животное имел монетарный эквивалент.

Эраст расплачивался за секс с эроменом приличным и допустимым в обществе способом — даря подарки, и ни в коем случае не платил денег.

Лиса

Мертвые лисы иногда изображались в руках у эраста и эромена — что показывает их дидактическую значимость. Греки считали, что охота на юрких и ловких лис способствует развитию подростков, и, очевидно, она проходила под руководством эраста. Последнее можно заключить из сцены на фрагменте курильницы из Бостона. Юноша идет за бородатым мужчиной с палкой, перекинутой через плечо, в то время как на обратной стороне два педераста заняты друг другом. Можно было бы подумать, что это две независимые сцены. Но любовную пару составляют эти же люди, так как только эромен имел право нести трофеи своего господина.

Мертвого зайца или лису часто рисовали справа или слева от любовной пары. Эраст мог показывать эромену характерный жест up-and-down (одной рукой прикасаясь к подбородку, а другой — указывая на чресла) или просто свой эрегированный пенис, будучи обвешанным трупиками животных со всех сторон. Такие сцены могут показаться загадочными (зачем нужны туши животных во время подготовки к любовному акту?!), но сегодня, зная об особенностях древнегреческой пайдейи, мы понимаем, что такие изображения показывали, как охота была связана с сексом: «дружеские услуги» оказывались взамен на обучение ловле зверей.

Развешанные в пространстве изображения подарки-животные стали настолько частотным символом, намекающим на эротическую связь двух людей мужского пола, что уже в Античности этот мотив стали пародировать. К примеру, на чернофигурной амфоре из Берлина мы видим сатиров, выстроившихся в очередь на некоем празднестве.

Тушка мертвого зайца свисает с набухшего фаллоса одного из них — это явно подарок, обычно таким же образом подвешиваемый на палку или выступающий как деталь экстерьера.

Эта сцена показывает, чего на самом деле хочет эраст, даря в подарок зайчика: его высмеивают, сравнивая с похотливым сатиром.

На лондонской амфоре мы видим похожую карикатуру — на коне едет молодой эромен, а к сильно эрегированному члену животного привязана утка-подарок. Здесь подарок-животное становится символом активности сексуально распущенного эраста, идущего вслед за всадником, — а сам он сравнивается с конем, размер члена и похоть которого были и остаются до сих пор неизменным предметом шуток.

В этом же духе, что и сцены с развешанными вокруг любовников животными-подарками, можно трактовать другие типы изображений. К примеру, на лекифе (сосуде с маслом, обычно помещаемом в гробнице) из музея в Гарварде изображен совсем юный эфеб с зайцем и лисой, перекинутыми через плечо. Он подражает примеру взрослых — и этим показывает зрителю, что процесс его воспитания успешно начался. С таким образом у античной публики сразу ассоциировался часто цитируемый мифологический пример — Хирон, который в знак своей охотничьей сноровки несет на плече зайца и лису. Исходя из этого, можно заключить: у этого эфеба наставник был не хуже, чем у Ахилла и Геракла.

Самыми таинственными долгое время оставались изображения зайцев и лис в сценах сборов или отправления на войну. Некоторые ученые считали, что звери в них просто бессмысленно развешаны для украшения. Однако на деле они сообщают зрителю, что с помощью охотничьих упражнений в молодости, благодаря хорошим эрастам, изображенные мужчины, в прошлом эромены, стали готовыми к бою воинами и теперь в состоянии мужественно защищать родину.

Петух

Петухи возникали в интересующих нас сценах едва ли не чаще, чем зайцы и лисы. Судя по вазописи, обычно ухаживание начиналось с демонстрации подарка, причем эраст на изображениях часто сразу же выражает требование, весьма недвусмысленно указывая рукой на гениталии юноши. Мы понимаем, что подарок был призван помочь завоевать расположение желанного мальчика, дабы удовлетворить с ним свои эротические желания, — можно назвать это совращением.

Если эромен соглашался на любовную связь, он брал в руки петуха или даже двух: эта сцена запечатлена, например, на килике из Копенгагена.

На этой чаше, как и на многих других, символически подчеркивается воинственная природа петуха: эротическая борьба сопоставляется с войной, которую ведут на внешней росписи Геракла и кентавр Несс с одной стороны и гоплиты с другой. Внутренние и внешние изображения килика очень часто дополняли друг друга и создавали тонкую перекличку сюжетов.

У греков петух как подарок для мальчика в первую очередь ассоциировался с петушиными боями (которые зачастую проводились между эрастами и их эроменами). Затем — с боями человечьими, войной. А третий смысл в этой витиеватой цепочке — война в постели. Петушиные бои служили целям воспитания молодежи: юноши учились по ним определенным моделям поведения, а потому они использовались в качестве изобразительной формулы указания на мужскую эротическую потенцию.

В этом плане показательна уже упомянутая луврская котила: рядом с педерастической парой на ней изображены мужчина с гетерой. Мужчина, как может показаться, дарит ей петуха — как же так, если это сугубо мужской подарок? Однако, если присмотреться к изображению, можно увидеть, что птица не имеет гребня: перед нами курица. Она была неспособна к бою, а следовательно, вся цепочка смыслов с петушиными боями, войной и эротической борьбой двух мужчин-воинов отпадает.

В случае с гетерой курица являлась простой платой за услугу, аналогом денег, не имеющим какого-либо символического измерения. Если петух = мужчина, то курица = женщина.

Эту модель доказывает лекиф из Оксфорда, на котором курица и петух, стоящие рядом друг с другом, обозначены как калос и кале , то есть супружеская пара: эти надписи раскрывают понятный грекам с первого взгляда смысл нарисованного. Это проясняет и назначение самой вазы, которая, очевидно, использовалась как свадебный подарок. Возможно, что курица и петух в вазописи в определенное время стали самостоятельными символами, которые указывали на событие, связанное с женщиной или с войной соответственно.

Гепард

Гепард был видом, легко приручаемым человеком, он использовался греками на охоте, а потому его часто изображали на вазах.

Кроме того, у молодых людей афинских высших кругов гепарды были любимыми питомцами из-за своей красоты. Несомненно, эти величественные кошки были роскошными подарками на особые случаи. Они также использовались в потешных боях и в реальной охоте — эта традиция сохранилась и в Средние века, например, при дворах французских королей, где гепарды охотились на зайцев вместе с собаками, а при отправлении на охоту сидели за всадником на лошади, как нам это показывают картины эпохи Возрождения.

Однако среди известных античных изображений гепардов нет сцен вручения их как подарков, в отличие от многочисленных сцен дарения зайцев и петухов. Но если следовать модели интерпретации Кох-Харнак, согласно которой в вазописи сцена может быть редуцирована до нескольких ключевых элементов, можно предположить, что, к примеру, гепард под ручкой парижской котилы — там его держит сидящий на корточках эраст — является таким же подарком, как петух, заяц или лиса.

По изображениям на вазах мы можем судить о том, что этих зверей водили по улице на поводке как собак (гепарды были настолько мирными в неволе, что им даже не приходило в голову перегрызть непрочную веревку). Дарили их также вместе с шнурком, что отсылает к схеме дарения живого зайца, которого тоже часто дарили на поводочке. На пелике (двуручном погребальном сосуде) из собрания Панкука в Булонь-сюр-Мер напротив юноши стоит эраст, опершись на посох, и протягивает ему в правой руке петуха и в то же время держит в левой гепарда на поводке. Эромен улыбается и, кажется, делает движение рукой в направлении поводка. Сидящая справа от него собака чует враждебного ей зверя.

В других вазописных примерах мы видим гепарда, которого явно только что подарили эромену, — он прыгает на колени хозяину будто котенок (то, что это детеныш гепарда, исследователям показывает именно «педерастический» контекст — ведь лесных кошек эроменам никогда не дарили!).

Гепард изображался на нескольких гидриях (бочкообразных сосудах для воды или праха) рядом с молодым эроменом во время урока игры на флейте и лире под надзором эрастов — это подчеркивало всестороннее направление пайдейи, развитие не только охотничьих, но и музыкальных навыков юноши. Это отсылает и к мифологическому образцу эраста, Хирону — он учил Ахилла не только охоте, но и игре на лире.

Иногда с гепардом изображали одинокого эраста — он явно бравировал не только тем, что, подобно современному франту, фланирует по городу с дорогим и редким животным на поводке, но и тем, что такой подарок обеспечит ему благосклонность прекраснейшего юноши.

Олень

На вазах встречаются изображения исключительно живых оленей-подарков. Их несут эрасты или эромены, они стоят рядом с людьми или сопровождают их. То, что оленей дарили эроменам, мы понимаем из контекста — к примеру, на вазе Аффектера эромен прижимает к себе обеими руками только что полученного зверя, а на вазе из частной коллекции в Швейцарии эраст только собирается вручить ценный подарок.

На глиняной сфере из Бостонского музея, выполнявшей функции погремушки, нарисована пара, эраст и эромен. Мальчик держит на поводке собаку и получает первый знак почитания — цветок. В это время косуля, настоящий подарок, ждет, стоя за эрастом. Здесь комбинация собаки и косули опять-таки указывает на охотничье назначение обоих животных.

Даже на детской игрушке все изображения представляют собой визуальную программу воспитания мальчиков, включающую охоту и спорт.

Самое интересное, что надпись на шаре «Я принадлежу Миррене» четко указывает, что он принадлежит девочке. Очевидно, господство аттической этики воспитания молодежи мужского пола было настолько сильным, а пайдейя считалась такой важной темой, что ее изображали даже на женских игрушках.

В сцене охоты на килике из Базеля, где обнаженный мальчик в окружении одетых по-восточному спутников сидит на лошади и колет копьем олениху, на которую уже запрыгнул его охотничий пес, бросается в глаза то, что на, казалось бы, дикого оленя надет ошейник. Зачем он дикому зверю? Может быть, таким образом художник хотел указать на то, что охота происходит в персидском парадейсосе — то есть в специальном парке, обнесенном стеной, заповеднике для охоты? Такая разновидность охоты считалась испытанием для знатных юношей. Вот как ее описывает древнегреческий историк V–IV веков до нашей эры Ксенофонт:

«Охотясь в заповеднике, мы чувствовали себя детьми. Теперь мне кажется, что это то же, что охотиться на связанных зверей. И я уже не говорю о том, что пространство для охоты было порядком ограничено, на животных совсем не было мяса и мех их был некрасивый, один зверь хромал, другой был уже порядком искалеченный…».

Обнаружив на олене ошейник (подобный ошейникам зайцев и гепардов на некоторых изображениях), можно предположить, что на килике изображена потешная охота для молодежи, репетиция настоящей. Она проходит по всем правилам — пока юноша подъезжает к оленю на лошади, животное уже травит его собака. Даже один из персонажей Платона в «Законах» настоятельно указывает на пользу и удовольствие от охоты такого рода:

«Молодежь должна предаваться псовой или какой-то иной охоте не меньше, чем остальным удовольствиям…».

Возможно, что пойманных в подарок мальчику животных дарили с намерением применить их на потешной охоте, чтобы юноша уже сам поймал зверя. При этом собак натаскивали на дичь, а юных эроменов тренировали участию в псовой охоте.

Водоплавающие птицы

На неоднократно упоминавшейся ранее парижской котиле эраст передает эромену, помимо всего прочего, некую водоплавающую птицу. На других изображениях мы видим лебедя или гуся, которых мужчина дарит возлюбленному. Об этом ритуале писал даже знаменитый комедиограф Аристофан. В его «Птицах» пернатые говорят друг с другом:

«Своенравных красавцев мальчишек не раз удавалось влюбленным мужчинам Лишь тогда покорить, лишь тогда победить, когда мы приходили на помощь: Кто подарит мальчишке щегла, кто гуся, кто цыпленка, а кто перепелку».

Помимо гусей мальчикам дарили и лебедей. На килике из Балтимора изображено, как некий мальчик едет верхом на птице с длинной шеей, короткими лапами и большими крыльями, то есть на лебеде. Так изображен Гиацинт — эромен самого бога Аполлона, который, помимо всего прочего, считался богом мужской любви. Из античных источников мы знаем, что Аполлон дарил мальчику лебедей, на которых тот мог летать. Были ли лебеди романтизированы в древнегреческой культуре так же, как в сегодняшней? Или же их истребляли так же, как в сегодняшней Германии, где лебеди размножились настолько, что мешают природному равновесию? А следовательно, на них охотились — и лебедей тоже можно записать в отряд «дидактических» животных-подарков, сравнимых с петухами?

На коринфских алабастронах (вытянутых сосудах цилиндрической формы для хранения косметики) можно увидеть Артемиду Потния Терон («Владычицу зверей»). Богиня бесцеремонно держит лебедей за шеи, как обычно держат лишь диких зверей, пойманных на охоте. Древнегреческий писатель Афиней сообщает, что лебеди — изысканный деликатес. Мальчик на гидрии из Лувра уносит на плече из «кадра» лебедя — очевидно, он поймал его на охоте.

В вазописи лебеди часто использовались в качестве символов в военных или состязательных контекстах. На них сидят всадники, эти птицы часто появляются в узоре на рамках или на втором плане, как обычно львы или сфинксы. В качестве отдельного персонажа их изображают на киликах, при этом наружная отделка сосуда представляет спортивные или военные события. В вазописи, как и мертвые зайцы или лисы, лебеди могли выступать в качестве символов арете, воинской доблести. Однако при этом они изображались рядом с воинами еще и потому, что являлись символами смерти, то есть напрямую были связаны с войной и битвой.

Агрессия и эротика

Как мы уже поняли, в педерастическом контексте эрастов изображали охотниками, а эроменов добычей. Эромен постоянно уподоблялся ягненку или олененку, на которого «хищные» эрасты всеми средствами устраивали охоту. К примеру, у Платона в «Хармиде» эрасты сравниваются со львами:

«Тогда, благородный мой друг, я узрел то, что скрывалось у него под верхней одеждой, и меня охватил пламень: я был вне себя и подумал, что в любовных делах мудрейший поэт — Кидий, советовавший кому-то по поводу встречи с прекрасным мальчиком „остерегаться, выйдя“, олененку подобно, „навстречу льву, разделить удел жертвенного мяса“: ведь мне показалось, что я и сам раздираем на части таким чудовищем».

В «Федре» Платон предостерегает:

«Всё это надо учесть, мой мальчик, и понимать, что дружба влюбленного возникает не из доброжелательства, но словно ради насыщения пищей: как волки ягнят, любят влюбленные мальчиков».

Опять же у Платона Сократ «охотится» за прелестями Алкивиада, а Эсхин обвиняет Демосфена в том, что тот бродит по городу, «охотясь» на богатых осиротевших юношей. Позднее в эллинистической литературе животные метафоры будут всё чаще употребляться как пояснение эротического вожделения и домогательства.

В многочисленных поэтических примерах мы видим, что звери ставятся на место человека и охотничья агрессия становится агрессией эротической, а чаще всего — педерастической. То же происходило и на древнегреческих вазах. Заяц, лиса, петух, лебедь или гепард — все они служили не только метафорами охотничьей доблести, но и самих любовных отношений между эрастом и эроменом. Это показывает, как близко к эротике в сознании греков обосновалась борьба.

Источник https://rua.gr/wom/husband/21186-kak-vyjti-zamuzh-za-greka.html

Источник https://culture.wikireading.ru/266

Источник https://knife.media/tiergeschenke/